Ученые уже второе столетие подряд доказывают, что мозг мужчины и женщины принципиально не отличается. Но почему в современном обществе гендерных предубеждений не становится меньше?
Об этом пишет BBC:
Когнитивный нейробиолог Джиной Риппон рассказывает историю, которая показывает, как рано дети сталкиваются с гендерными стереотипами.
11 июня 1986 года Джина Риппон родила свою вторую дочь. В тот же вечер английский футболист Гари Линекер оформил хет-трик в ворота Польши на чемпионате мира в Мексике.
Из девяти детей, которые в тот день родились вместе с дочерью Риппон, восемь назвали Гарри.
Вечером медсестра принесла в палату два шумных свертка. Первый, с завернутым в голубое одеяльце Гарри она передала соседке Джины со словами «у парня крепкие легкие».
Второй, который издавал такой же звук, получила Риппон. «Самая шумная из всех, — отметила медсестра и добавила, — как-то не слишком по-женски».
«Вот так, в первые 10 минут своей жизни моя дочь узнала, что появилась на свет, разделенный на гендеры», — подытожила Риппон.
В течение нескольких десятилетий исследовательница пыталась опровергнуть идею о том, что мозг мужчины и женщины принципиально отличается.
Результаты своих исследований она представила в книге The Gendered Brain ( «Гендерные особенности мозга»).
Название исследования слегка вводит в заблуждение, поскольку главный аргумент автора заключается именно в том, что гендерные особенности присущи не мозгу человека, а мира, в котором ее воспитывают.
Комментарии о «мужском» и «женском» поведении и многие другие незаметные вещи чуть ли не с момента рождения формируют нашу личность и способности.
Но позже их будут считать врожденными различиями полов.
Гендерные особенности присущи не мозгу человека, а мира, в котором его воспитывают
Книга Риппон, пропитана возмущением, что в 2019 году этот аргумент все еще нужно доказывать. Она описывает много теорий о гендерных различиях, которые продолжают возникать в том или ином виде несмотря на то, что их неоднократно разоблачали.
«Вопрос различий мужского и женского мозга изучают уже около 200 лет», — говорит она.
«Очередной новый прорыв в науке или технике дает возможность посмотреть по-новому на идеи, принятые в прошлом. Смотря с позиции ученого, ты считаешь, что люди наконец перестанут повторять старые предрассудки. Но стоит только заглянуть в желтую прессу, и замечаешь, что мифы никуда не исчезли».
Одним из древнейших доказательств низкого интеллекта женщин считали тот факт, что женский мозг меньше размером, чем размер мужского.
Хотя мозг женщин в среднем действительно меньше мужского примерно на 10%, это не является аргументом в пользу интеллектуальных способностей.
«Первое, суть состоит не в размере, ведь если бы это было не так, то слоны или киты были гораздо умнее мужчин», — объясняет Риппон.
Во-вторых, это лишь средний показатель, тогда как на самом деле существует немало женщин с большим мозгом и немало мужчин с маленьким.
Стоит только вспомнить, что мозг Эйнштейна был меньше, чем у среднестатистического мужчины. В общем огромное количество исследований последовательно доказывает, что между интеллектом и поведением мужчин и женщин принципиальной разницы нет.
По мнению Риппон, значения некоторых структурных различий в мозгу мужчин и женщин также преувеличенным.
Например — мозолистое тело, широкий плоский пучок нервных волокон, соединяющий левое и правое полушария мозга.
Согласно некоторым исследованиям, мозолистое тело больше по размеру у женщин, чем у мужчин. Этот факт определенное время считали доказательством нелогичности женщин. Мол, их чувства с «эмоционального» правого полушария вмешиваются в работу более рациональной левой части мозга.
«Тогда как эффективным механизмом фильтрации в мозолистом теле мужчин объясняли их математические и научные способности, а также признавали за ними право быть лидерами в промышленных отраслях или в обретении Нобелевских премий».
Впрочем, такие утверждения часто основываются на исследованиях с участием небольшого количества людей.
Сама идея «левого» и «правого» полушария является полным мифом
А методы измерения «размера» любого участка мозга до сих пор слишком неточны. Да и сама идея «левого» и «правого» полушария является полным мифом.
Несмотря на десятилетия исследований определить заметные различия в структуре мужского и женского мозга пока не удалось.
Буйство гормонов
А как насчет наших половых гормонов? Они-то, наверное, должны влиять на ум и поведение? Однако и этот аргумент часто неправильно применяют для преуменьшения интеллектуальных способностей женщин, отмечает Риппон.
Например, понятие ПМС, которое возникло в 1930-х годах, стало «серьезным аргументом, почему женщин не допускали на руководящие должности», пишет исследовательница.
Женщинам даже сначала запретили участие в космической программе США из-за опасений их психоэмоциональной нестабильности.
Хотя сегодня эта идея кажется абсурдной, многие до сих пор уверены, что ПМС плохо влияет на интеллектуальное и эмоциональное состояние женщины.
Впрочем, большинство симптомов ПМС является скорее психосоматической реакцией. То есть они являются результатом ожидания, самовнушения, а не биологических процессов в мозге.
Женщины, с которыми говорили в ходе одного исследования, что у них предменструальная фаза цикла, даже если это было не так, проявляли у себя больше симптомов ПМС.
Большинство симптомов ПМС является результатом ожидания, а не биологических процессов в мозге
«Конечно, я не хотела бы недооценивать реальность гормональных изменений, связанных с менструальным циклом, или отрицать, что колебания гормонов влияет на психическое состояние человека», — отмечает Риппон.
«Но если принять во внимание менструальные дневники или объективные измерения изменений настроения, эффект не такой глубокий, как кажется человеку. Итак, когда женщина считает, что переживает колебания настроения, связанные с ПМС, это становится своеобразным самоисполняющимся пророчеством».
Восприятие ПМС также выдает определенное предубеждение и среди ученых, изучающих половые и гендерные различия. Они проводят исследования, которые, как правило, поддерживают стереотипы, а не ищут доказательств, которые могли бы поставить под сомнение популярные гипотезы.
Риппон говорит, что женщины могут на самом деле чувствовать всплески умственной активности в определенные моменты менструального цикла, но об этом никогда не говорят. Поскольку ученые сосредоточены именно на стереотипах о слабости женщин.
«Исследования показывают, например, что вербальная и пространственная рабочая память улучшается при более высоком уровне эстрогена. А во время овуляции улучшается реакция на сенсорную информацию и уменьшается время реакции».
Впрочем, как отмечает Риппон, никто не измеряет эйфорию овуляции, тогда как анкеты для определения ПМС — множество. Кажется, внимание всегда уделяется негативу.
Розовый vs голубой
Сложным моментом в изучении гендерных особенностей является роль культуры. Даже когда мы можем наблюдать различия в структуре мозга, они могут быть результатом воспитания, а не природы.
Мозг чрезвычайно пластичен, то есть он формируется под влиянием опыта и тренировки. И, как заметила Риппон, девушки и юноши с самого рождения могут иметь очень разный опыт, поскольку общество незаметно поощряет их к определенному поведению.
Она указывает на исследование, которое показало, что уже в два года дети очень чувствительны к типичному поведению определенного пола.
По ее словам, они — «крошечные социальные губки, поглощающие социальную информацию», и принимая ту или иную форму поведения, постепенно перепрограммируют нейронные сети своего мозга.
«Гендернозависимый мир создает гендернозависимый мозг».
Вот почему гендерная стереотипизация игрушек является серьезной проблемой, которая требует внимания.
«Многие люди уверены, что идея избежание гендерных игрушек, на самом деле является политкорректной ерундой», — говорит Риппон.
«Но если мы применим нейробиологический подход к этому вопросу, мы увидим, что от игрушек, которыми играют дети зависит очень много», — обращает внимание исследователь.
От игрушек, которыми играют дети зависит очень многое
Например, конструктор Lego или Duplo или такие игры, как тетрис, строят нейронные сети в мозгу ребенка, которые участвуют в восприятии визуальной или пространственной информации.
Когда ребенок приходит в школу, он лучше выполняет задачи, связанные с этими навыками. Его хвалят, и он продолжает совершенствовать свои навыки.
В конце концов, он может даже найти профессию, которая требует целый день улучшать такие способности.
«А теперь если подумать, что все эти игрушки и опции обучения привязаны к определенному полу, то становится очевидным, как происходит явное разделение по биологическим полам в возможностях обучения людей», — объяснила Риппон.
Психологи Мелисса Терлецки и Нора Ньюкомб показали, что очевидные половые различия в пространственном восприятии информации становятся незначительными, если учесть, сколько времени человек провел за игрой, например, в тетрис.
Несколько кампаний, например Let Toys Be Toys в Великобритании и Play Unlimited в Австралии, смогли убедить продавцов отказаться от гендерного маркетинга.
Но в целом, как утверждает Риппон, детям до сих пор навешивают гендерные ярлыки многими другими способами.
«Я считаю серьезной проблемой XXI века, что «бомбардировка гендером», как я это называю, намного интенсивнее, чем раньше», — говорит Риппон.
«Социальные медиа и маркетинг диктуют четкие представления о том, каким должен быть мужчина или женщина», — говорит она.
Именно поэтому исследовательницу так огорчает «нейросексизм». Чем больше таких идей вращается в общественном пространстве, тем больше шансов, что мы подсознательно передаем их детям, образуя замкнутый круг.
«Если мы верим, что существуют глубинные, принципиальные различия между мозгом мужчины и женщины и поэтому они склонны к различным навыкам, различным темпераментам или разным личностям, это безусловно повлияет на наше восприятие мужчин и женщин», — говорит Риппон.
Это также повлияет на то, как мы воспринимаем других людей и каким может быть их потенциал, предостерегает ученый.
«Конечно, половые различия существуют. Но ученым следует быть очень осторожными, когда они утверждают про фундаментальные разногласия. Потому что таким образом они формируют ложное впечатление у людей, которые ищут ответы на эти вопросы».
В конце концов, мы должны признать, что каждый из нас имеет уникальный мозг — и наши способности не может определить только один параметр, например пол.
«Осознание, что мозг каждого человека отличается от мозга другого и эти различия не обязательно зависят от биологического пола, является важным шагом вперед в XXI веке», — отмечает исследовательница.
Смотрите также:
Читайте также: СДВГ: Почему «нормального» мозга не существует?
